По своей сущности коррупция является противоправной формой взаимодействия представителей власти с физическими или юридическими лицами в целях решения государственными (муниципальными) служащими вопреки закону и интересам службы в пользу этих лиц вопросов экономического и иного характера за материальное вознаграждение. При этом материальное вознаграждение следует понимать в широком смысле, поскольку, например, вместо передачи государственному (муниципальному) служащему за его действие (бездействие) денег или иного имущества другая сторона коррупционных отношений может выполнить для него либо по его указанию для других лиц определенную работу или оказать услугу.
Однако в какую бы форму вознаграждение не было облечено, оно всегда для служащего будет выражаться в выгоде материального характера.
Коррупционные отношения возникают на различных уровнях государственной (муниципальной) власти и, безусловно, чем выше должность представителя власти, тем более значимый вопрос в интересах другой стороны может быть решён, что предполагает более высокую степень общественной опасности таких отношений.
Вместе с тем представляется, что коррупция создаёт угрозу национальной безопасности любого государства тогда, когда она становится неотъемлимой частью существующих в этом государстве общественных отношений.
В этом случае, наряду и параллельно с правом, существует сформированное в умах людей и принятое обществом ненормативное правило, согласно которому для законного разрешения любого вопроса с участием государства необходимо этот вопрос предварительно в неофициальном порядке за определённое вознаграждение решить с тем государственным (муниципальным) служащим, который и так обязан его решать в силу закона и в соответствии с занимаемой должностью.
Анализируя громкие уголовные дела последних лет, можно констатировать, что коррупция существует во всех ветвях и на всех уровнях власти – законодательной, исполнительной, судебной. Не обошло это явление стороной и правоохранительные органы.
Не ставя цель, глубоко проанализировать коррупцию в органах законодательной (представительной) власти, лишь отметим, что возможности у представителей этой власти (депутатов) в связи с отсутствием у них прямого доступа к распоряжению государственными материальными ценностями, а также контрольных, разрешительных и подобных полномочий в различных сферах общественных отношений законодательно существенно ограничены. Коррупционные проявления непосредственно при осуществлении властных полномочий здесь могут проявляться путём лоббирования частью депутатов интересов различных корпоративных групп при принятии законов. Полагаем, что с принятием Федерального закона о лоббистских группах данный процесс будет направлен в нормативное русло.
Безусловно, что главное поле для коррупционной деятельности расположено в системах органов исполнительной власти и органов судебной власти.
Как уже указывалось, чем выше уровень власти, тем выше и степень общественной опасности коррупционных проявлений. И связано это не только со значимостью решаемых этой властью вопросов – это лишь один из критериев оценки. Главная опасность заключается в том, что вовлеченные в коррупционные связи вышестоящие чиновники разлагающе действуют на чиновников низшего уровня, подавая последним пример своей безнаказанности со стороны правоохранительных органов. В последующем коррупционная «зараза» начинает распространяться уже как цепная реакция, охватывая всё новые структуры власти и вовлекая в этот процесс всё большие слои населения.
Отчего зависит коррупция, и какая власть этой эпидемией заражается более всего?
Когда возникает вопрос о причинах возникновения коррупции, то, как правило, говорят, что коррупция была всегда, везде и отличается только в проявлениях и масштабах.
Конечно, историческую составляющую данного явления нельзя полностью сбрасывать со счетов. Вместе с тем существуют и другие причины, которые в совокупности позволяют рассматривать коррупцию в нашей стране в качестве неотъемлимого элемента общественных отношений.
При социалистическом строе, когда кроме государственной собственности иной не существовало (колхозно-кооперативная фактически управлялась государством, а личная была предельно ограничена, например ст.106 ГК РСФСР) коррупция конечно тоже существовала, однако не получала такого развития как в период возникновения рыночных отношений. Это обуславливалось отсутствием в стране фактического оборота недвижимого имущества и наличием в производственном и потребительском секторе экономики исключительно государственных предприятий.
Безусловно, с возникновением в стране частной собственности и различных форм коммерческой деятельности, введением в гражданский оборот земель и иного недвижимого имущества, возникновение лицензируемых видов деятельности и т. д. появилась и возможность использовать преимущества государственной (муниципальной) службы в корыстных интересах.
Однако существование в течение многих веков стран с рыночной экономикой, где степень коррупции несопоставима с «достижением» нашей страны в этой области, не позволяет говорить об экономической причине данного явления как об основной.
Безнаказанность - именно она с неизбежностью порождает не только новое правонарушение, но и изменяет психологию государственного служащего, у которого пропадает страх перед новым нарушением закона и должностной инструкции, который перестаёт воспринимать закон как общеобязательное правило поведения и уже не желает исполнять должностные обязанности только за денежное содержание, являющее основным средством его материального обеспечения.
Очевидно, что коррупция может возникнуть только там, где государственный (муниципальный) чиновник имеет возможность от имени государства решить для другой стороны определённыё вопрос, например, передать имущество в собственность или иной вид пользования, предоставить права либо освободить от обязанностей, не заметить допускаемых нарушений закона и т.п.
Но данные полномочия государственный (муниципальный) служащий начинает реализовывать только после того, как с заинтересованным лицом достигнута договорённость «о цене» вопроса; далее процедура разрешения дела приобретает как бы нормативный характер и по существу разрешается в рамках закона. Или при проведении уполномоченным органом проверки соблюдения лицензиатом условий лицензирования у должностного лица всегда имеется возможность не заметить допускаемых нарушений.
Это классическая и по реализации самая безопасная форма коррупционных отношений.
Однако принимаемые в настоящее время законы и иные нормативные правовые акты значительно ограничивают применение вышеуказанной формы отношений, поскольку для чиновников устанавливаются правила во всё большей степени ограничивающие степень свободы в рамках предоставленных им полномочий и в связи с этим вынуждающие их нарушать закон.
Например, без фальсификации документов состоявшихся торгов (аукционов) по продаже принадлежащих государству земельных участков, иных объектов недвижимого имущества бывает сложно определить победителем необходимого для чиновника участника торгов.
Согласно Конституции РФ и действующему законодательству управление государственной и муниципальной собственностью в Российской Федерации осуществляют органы исполнительной власти. В системе исполнительной власти находятся и государственные (муниципальные) органы, осуществляющие контрольные и надзорные функции, а также иные полномочия при осуществлении государственного управления, например уголовно-исполнительные органы.
Именно в процессе осуществления полномочий собственника и контрольно-надзорных функций в различных сферах деятельности государственные (муниципальные) служащие и вступают в коррупционные отношения с заинтересованными в этом гражданами и организациями.
Исходя из этого, можно утверждать, что истоки коррупции необходимо искать в системе органах исполнительной власти по вертикали – снизу доверху. В настоящее время степень коррумпированности государственных (муниципальных) служащих приобрела такие размеры, что объективно возникла угроза национальной безопасности государства, о чём неоднократно заявлялось на самом высшем уровне. Именно такие обстоятельства способствовали появлению Указа Президента РФ «О мерах противодействия коррупции» от 19.05.2008г. № 815 и утверждению главой государства Национального плана противодействия коррупции.
Нет никакого сомнения в том, что распространённость коррупции среди чиновников исполнительной власти была бы значительно меньше, если бы судебная власть сама была бы свободно от этого порока.
Коррупционные отношения субъектов всегда возникают в противоречие закону и вопреки интересам государства.
Охранять закон и существующие в его рамках правоотношения призвана судебная система Российской Федерации и прокуратура как единый централизованный государственный орган, осуществляющий высший надзор.
Однако, даже если прокуратура и будет в пределах своей компетенции осуществлять надлежащий контроль за исполнительной властью, то её действия всегда могут быть обжалованы в суд. Именно суд является последней инстанцией для граждан и юридических лиц в защите их прав и законных интересов. Именно по этой причине роль суда в демократическом обществе трудно переоценить. Суд является главным средством защиты конституционных принципов, а значит и основ самой государственности.
Граждане и организации (объединение граждан), не найдя правовой защиты в суде от произвола чиновников, утрачивают веру не только в правосудие, а в первую очередь – в государство, не способное их защитить.
Исходя из этого, становится понятным, почему принципиально недопустимо существование в системе правосудия любых элементов коррупции.
Но поскольку судебная система и работающие там лица не свободны от общества, хотя и ограждены от него законом в пределах возможного, коррупция имеет место и в этой среде и тому имеется немало примеров.
Совершенно понятно с квалификацией действий судьи при умышленном нарушении им закона, прав и интересов одной из сторон по делу при вынесении заведомо неправосудного решения.
Однако очень часто невозможно при вынесении акта отличить: где неправильное применение закона сделано умышленно, а где в связи с отсутствием надлежащей квалификации судьи. Как сказал на одном из заседаний Всероссийского Совета Судей бывший председатель ВАС РФ Яковлев В.Ф. и в том, и в другом случае с такими судьями необходимо расставаться.
Но как быть в том случае, когда действующий процессуальный закон содержит норму, уже изначально нарушающие права граждан и организаций на рассмотрение их дел в суде.
Согласно пункту 1 статьи 299 АПК РФ заявление о пересмотре судебного акта в порядке надзора рассматривается коллегиальным составом судей ВАС РФ с судебном заседании без извещения лиц, участвующих в деле.
Представляется, что данная норма не соответствует статье 123 Конституции РФ, устанавливающей открытое рассмотрение дел во всех судах. Кроме того, нет ясности в том, почему надзорная жалоба, предназначенная для разрешения по существу в Президиуме ВАС РФ, выступающего в качестве конституционного гаранта судебной защиты прав граждан и организаций в последней инстанции арбитражных судов, проходит «фильтрацию» на другом и непонятном для заявителя уровне. Рассмотрение обжалуемых актов на этом уровне судебной коллегией, не имеющей ни статуса, ни названия, не отвечает ни конституционному принципу гласности, ни принципу публичности.
Рассмотрение заявления о пересмотре судебного акта в порядке надзора без извещения лиц, участвующих в деле, и прежде всего заявителя, лишает последнего возможности огласить и подтвердить изложенные в жалобе правовые доводы, по которым обжалуемые судебные акты подлежат отмене.
Судебная же коллегия, рассматривая жалобу в закрытом заседании (если такое заседание вообще имеет место быть, поскольку никто из заинтересованных лиц этого не видит и об этом ничего не знает) по своему усмотрению отбирает те или иные доводы заявителя, и может, например, вообще не принять во внимание его бесспорные доводы. Кроме того, судебная коллегия, может не мотивировать со ссылкой на нормы права необоснованность доводов заявителя, а лишь констатировать правильность и законность принятых по делу судебных актов.
При таких обстоятельствах дело естественно не доходит до Президиума ВАС РФ и возвращается заявителю, однако никто этим действиям и решению судебной коллегии возразить не сможет, поскольку никто при этом не присутствует, к тому же закон не позволяет этого делать.
Согласно статье 47 Конституции РФ никто не может быть лишён права на рассмотрение дела в том суде и тем судьёй, к подсудности которого оно отнесено законом.
Последней инстанцией при рассмотрении арбитражных дел является Президиум ВАС Российской Федерации и именно этот судебный орган должен рассматривать дело по существу.
Однако в силу указанных выше обстоятельств арбитражное дело не доходит до высшего судебного органа, прекращаясь на подступах к нему.
По нашему мнению, именно эта стадия рассмотрения арбитражного дела является наиболее уязвимой для заявителя, поскольку создает благоприятные условия для незаконного рассмотрения дела, а значит нарушения принципа, установленного статьёй 46 Конституции РФ. При этом никто не может гарантировать, что именно эта стадия судебного процесса не является потенциальным «окном» для проникновения коррупции в высший судебный орган страны, поскольку отсутствие публичности и гласности во все времена являлось питательной средой для возникновения злоупотреблений.
Кроме этого, при рассмотрении судебной коллегией ВАС РФ надзорной жалобы основанием для принятия судьями решения (передавать дело в Президиум ВАС или нет) является статья 304 АПК РФ; в большинстве случаев в передаче дела заявителю отказывают в связи с отсутствием в оспариваемых судебных актах нарушения единообразия в толковании и применении арбитражными судами норм права.
Формулировка закона о единообразии в толковании и применении норм права является «каучуковой», под которую можно «подогнать» отказ в удовлетворении надзорной жалобы с любыми доводами. Что означает формулировка «единообразие в толковании и применении норм права»?
В Российской Федерации официально не существует прецедентного права и поэтому при применении судами норм права делать ссылку на конкретные ранее принятые судебные акты по аналогичным делам недопустимо. Если же исходить из статьи 127 Конституции РФ и абз.1 пункта 1 статьи 13 Федерального конституционного закона «Об арбитражных судах в Российской Федерации», то единообразие в толковании и применении норм права может формировать только Пленум ВАС РФ в принимаемых им постановлениях. Данные постановления являются официальными актами толкования и применения норм права и обязательны к применению всеми арбитражными судами.
Однако при рассмотрении каждого дела судебная коллегия ВАС РФ, не мотивируя своё решение со ссылкой на конкретное постановление Пленума ВАС РФ, принятое по данному вопросу, лишь указывает на факт отсутствия нарушения единообразия в толковании и применении норм права в оспариваемых судебных актах.
Кроме того, не по всем возникающим в арбитражной практике вопросам имеются официальные акты толкования и применения права. Как быть тогда? На этот вопрос АПК РФ ответа не даёт. Поэтому в этом случае интерпретация судебной коллегией ВАС РФ термина «единообразие» становится совсем свободной и не требующей никакой мотивации.
Более того, основанием обжалования судебных актов в порядке надзора является неправильное применение арбитражными судами, принявшими акты, норм материального права или норм процессуального права.
В то же время основанием для отмены вступивших в законную силу судебных актов в порядке надзора является, в том числе, при нарушении оспариваемыми актами «единообразия в толковании и применении норм права».
В этой связи возникает вопрос о соотношении в правовом плане оснований для подачи жалобы и для её удовлетворения. Если эти понятия являются идентичными, то об этом необходимо указать в законе, а если различными, то требуются - либо внесения изменений в АПК РФ, либо разъяснения Пленума ВАС РФ.
Изложенное выше, является лишь общим анализом такого сложного социального явления как коррупция, требующим объективного определения всех его аспектов на законодательном уровне.
НЕСКОЛЬКО СЛОВ О КОРРУПЦИИ
31 Октябрь 2010
Этот материал подготовлен примерно два года назад, однако, на наш взгляд, он актуален и сегодня. Поскольку опубликован материал не был, мы предлагаем нашим читателям полный вариант статьи юриста В. Макарова.
Коррупция является неизбежным порождением государственной власти.
Коррупция является неизбежным порождением государственной власти.
Степень развития коррупции напрямую зависит от открытости государства перед обществом, от развития его демократических институтов, от реальной ответственности чиновников независимо от ранга.
По своей сущности коррупция является противоправной формой взаимодействия представителей власти с физическими или юридическими лицами в целях решения государственными (муниципальными) служащими вопреки закону и интересам службы в пользу этих лиц вопросов экономического и иного характера за материальное вознаграждение. При этом материальное вознаграждение следует понимать в широком смысле, поскольку, например, вместо передачи государственному (муниципальному) служащему за его действие (бездействие) денег или иного имущества другая сторона коррупционных отношений может выполнить для него либо по его указанию для других лиц определенную работу или оказать услугу.
Однако в какую бы форму вознаграждение не было облечено, оно всегда для служащего будет выражаться в выгоде материального характера.
Коррупционные отношения возникают на различных уровнях государственной (муниципальной) власти и, безусловно, чем выше должность представителя власти, тем более значимый вопрос в интересах другой стороны может быть решён, что предполагает более высокую степень общественной опасности таких отношений.
Вместе с тем представляется, что коррупция создаёт угрозу национальной безопасности любого государства тогда, когда она становится неотъемлимой частью существующих в этом государстве общественных отношений.
В этом случае, наряду и параллельно с правом, существует сформированное в умах людей и принятое обществом ненормативное правило, согласно которому для законного разрешения любого вопроса с участием государства необходимо этот вопрос предварительно в неофициальном порядке за определённое вознаграждение решить с тем государственным (муниципальным) служащим, который и так обязан его решать в силу закона и в соответствии с занимаемой должностью.
Анализируя громкие уголовные дела последних лет, можно констатировать, что коррупция существует во всех ветвях и на всех уровнях власти – законодательной, исполнительной, судебной. Не обошло это явление стороной и правоохранительные органы.
Не ставя цель, глубоко проанализировать коррупцию в органах законодательной (представительной) власти, лишь отметим, что возможности у представителей этой власти (депутатов) в связи с отсутствием у них прямого доступа к распоряжению государственными материальными ценностями, а также контрольных, разрешительных и подобных полномочий в различных сферах общественных отношений законодательно существенно ограничены. Коррупционные проявления непосредственно при осуществлении властных полномочий здесь могут проявляться путём лоббирования частью депутатов интересов различных корпоративных групп при принятии законов. Полагаем, что с принятием Федерального закона о лоббистских группах данный процесс будет направлен в нормативное русло.
Безусловно, что главное поле для коррупционной деятельности расположено в системах органов исполнительной власти и органов судебной власти.
Как уже указывалось, чем выше уровень власти, тем выше и степень общественной опасности коррупционных проявлений. И связано это не только со значимостью решаемых этой властью вопросов – это лишь один из критериев оценки. Главная опасность заключается в том, что вовлеченные в коррупционные связи вышестоящие чиновники разлагающе действуют на чиновников низшего уровня, подавая последним пример своей безнаказанности со стороны правоохранительных органов. В последующем коррупционная «зараза» начинает распространяться уже как цепная реакция, охватывая всё новые структуры власти и вовлекая в этот процесс всё большие слои населения.
Отчего зависит коррупция, и какая власть этой эпидемией заражается более всего?
Когда возникает вопрос о причинах возникновения коррупции, то, как правило, говорят, что коррупция была всегда, везде и отличается только в проявлениях и масштабах.
Конечно, историческую составляющую данного явления нельзя полностью сбрасывать со счетов. Вместе с тем существуют и другие причины, которые в совокупности позволяют рассматривать коррупцию в нашей стране в качестве неотъемлимого элемента общественных отношений.
При социалистическом строе, когда кроме государственной собственности иной не существовало (колхозно-кооперативная фактически управлялась государством, а личная была предельно ограничена, например ст.106 ГК РСФСР) коррупция конечно тоже существовала, однако не получала такого развития как в период возникновения рыночных отношений. Это обуславливалось отсутствием в стране фактического оборота недвижимого имущества и наличием в производственном и потребительском секторе экономики исключительно государственных предприятий.
Безусловно, с возникновением в стране частной собственности и различных форм коммерческой деятельности, введением в гражданский оборот земель и иного недвижимого имущества, возникновение лицензируемых видов деятельности и т. д. появилась и возможность использовать преимущества государственной (муниципальной) службы в корыстных интересах.
Однако существование в течение многих веков стран с рыночной экономикой, где степень коррупции несопоставима с «достижением» нашей страны в этой области, не позволяет говорить об экономической причине данного явления как об основной.
Безнаказанность - именно она с неизбежностью порождает не только новое правонарушение, но и изменяет психологию государственного служащего, у которого пропадает страх перед новым нарушением закона и должностной инструкции, который перестаёт воспринимать закон как общеобязательное правило поведения и уже не желает исполнять должностные обязанности только за денежное содержание, являющее основным средством его материального обеспечения.
Очевидно, что коррупция может возникнуть только там, где государственный (муниципальный) чиновник имеет возможность от имени государства решить для другой стороны определённыё вопрос, например, передать имущество в собственность или иной вид пользования, предоставить права либо освободить от обязанностей, не заметить допускаемых нарушений закона и т.п.
Но данные полномочия государственный (муниципальный) служащий начинает реализовывать только после того, как с заинтересованным лицом достигнута договорённость «о цене» вопроса; далее процедура разрешения дела приобретает как бы нормативный характер и по существу разрешается в рамках закона. Или при проведении уполномоченным органом проверки соблюдения лицензиатом условий лицензирования у должностного лица всегда имеется возможность не заметить допускаемых нарушений.
Это классическая и по реализации самая безопасная форма коррупционных отношений.
Однако принимаемые в настоящее время законы и иные нормативные правовые акты значительно ограничивают применение вышеуказанной формы отношений, поскольку для чиновников устанавливаются правила во всё большей степени ограничивающие степень свободы в рамках предоставленных им полномочий и в связи с этим вынуждающие их нарушать закон.
Например, без фальсификации документов состоявшихся торгов (аукционов) по продаже принадлежащих государству земельных участков, иных объектов недвижимого имущества бывает сложно определить победителем необходимого для чиновника участника торгов.
Согласно Конституции РФ и действующему законодательству управление государственной и муниципальной собственностью в Российской Федерации осуществляют органы исполнительной власти. В системе исполнительной власти находятся и государственные (муниципальные) органы, осуществляющие контрольные и надзорные функции, а также иные полномочия при осуществлении государственного управления, например уголовно-исполнительные органы.
Именно в процессе осуществления полномочий собственника и контрольно-надзорных функций в различных сферах деятельности государственные (муниципальные) служащие и вступают в коррупционные отношения с заинтересованными в этом гражданами и организациями.
Исходя из этого, можно утверждать, что истоки коррупции необходимо искать в системе органах исполнительной власти по вертикали – снизу доверху. В настоящее время степень коррумпированности государственных (муниципальных) служащих приобрела такие размеры, что объективно возникла угроза национальной безопасности государства, о чём неоднократно заявлялось на самом высшем уровне. Именно такие обстоятельства способствовали появлению Указа Президента РФ «О мерах противодействия коррупции» от 19.05.2008г. № 815 и утверждению главой государства Национального плана противодействия коррупции.
Нет никакого сомнения в том, что распространённость коррупции среди чиновников исполнительной власти была бы значительно меньше, если бы судебная власть сама была бы свободно от этого порока.
Коррупционные отношения субъектов всегда возникают в противоречие закону и вопреки интересам государства.
Охранять закон и существующие в его рамках правоотношения призвана судебная система Российской Федерации и прокуратура как единый централизованный государственный орган, осуществляющий высший надзор.
Однако, даже если прокуратура и будет в пределах своей компетенции осуществлять надлежащий контроль за исполнительной властью, то её действия всегда могут быть обжалованы в суд. Именно суд является последней инстанцией для граждан и юридических лиц в защите их прав и законных интересов. Именно по этой причине роль суда в демократическом обществе трудно переоценить. Суд является главным средством защиты конституционных принципов, а значит и основ самой государственности.
Граждане и организации (объединение граждан), не найдя правовой защиты в суде от произвола чиновников, утрачивают веру не только в правосудие, а в первую очередь – в государство, не способное их защитить.
Исходя из этого, становится понятным, почему принципиально недопустимо существование в системе правосудия любых элементов коррупции.
Но поскольку судебная система и работающие там лица не свободны от общества, хотя и ограждены от него законом в пределах возможного, коррупция имеет место и в этой среде и тому имеется немало примеров.
Совершенно понятно с квалификацией действий судьи при умышленном нарушении им закона, прав и интересов одной из сторон по делу при вынесении заведомо неправосудного решения.
Однако очень часто невозможно при вынесении акта отличить: где неправильное применение закона сделано умышленно, а где в связи с отсутствием надлежащей квалификации судьи. Как сказал на одном из заседаний Всероссийского Совета Судей бывший председатель ВАС РФ Яковлев В.Ф. и в том, и в другом случае с такими судьями необходимо расставаться.
Но как быть в том случае, когда действующий процессуальный закон содержит норму, уже изначально нарушающие права граждан и организаций на рассмотрение их дел в суде.
Согласно пункту 1 статьи 299 АПК РФ заявление о пересмотре судебного акта в порядке надзора рассматривается коллегиальным составом судей ВАС РФ с судебном заседании без извещения лиц, участвующих в деле.
Представляется, что данная норма не соответствует статье 123 Конституции РФ, устанавливающей открытое рассмотрение дел во всех судах. Кроме того, нет ясности в том, почему надзорная жалоба, предназначенная для разрешения по существу в Президиуме ВАС РФ, выступающего в качестве конституционного гаранта судебной защиты прав граждан и организаций в последней инстанции арбитражных судов, проходит «фильтрацию» на другом и непонятном для заявителя уровне. Рассмотрение обжалуемых актов на этом уровне судебной коллегией, не имеющей ни статуса, ни названия, не отвечает ни конституционному принципу гласности, ни принципу публичности.
Рассмотрение заявления о пересмотре судебного акта в порядке надзора без извещения лиц, участвующих в деле, и прежде всего заявителя, лишает последнего возможности огласить и подтвердить изложенные в жалобе правовые доводы, по которым обжалуемые судебные акты подлежат отмене.
Судебная же коллегия, рассматривая жалобу в закрытом заседании (если такое заседание вообще имеет место быть, поскольку никто из заинтересованных лиц этого не видит и об этом ничего не знает) по своему усмотрению отбирает те или иные доводы заявителя, и может, например, вообще не принять во внимание его бесспорные доводы. Кроме того, судебная коллегия, может не мотивировать со ссылкой на нормы права необоснованность доводов заявителя, а лишь констатировать правильность и законность принятых по делу судебных актов.
При таких обстоятельствах дело естественно не доходит до Президиума ВАС РФ и возвращается заявителю, однако никто этим действиям и решению судебной коллегии возразить не сможет, поскольку никто при этом не присутствует, к тому же закон не позволяет этого делать.
Согласно статье 47 Конституции РФ никто не может быть лишён права на рассмотрение дела в том суде и тем судьёй, к подсудности которого оно отнесено законом.
Последней инстанцией при рассмотрении арбитражных дел является Президиум ВАС Российской Федерации и именно этот судебный орган должен рассматривать дело по существу.
Однако в силу указанных выше обстоятельств арбитражное дело не доходит до высшего судебного органа, прекращаясь на подступах к нему.
По нашему мнению, именно эта стадия рассмотрения арбитражного дела является наиболее уязвимой для заявителя, поскольку создает благоприятные условия для незаконного рассмотрения дела, а значит нарушения принципа, установленного статьёй 46 Конституции РФ. При этом никто не может гарантировать, что именно эта стадия судебного процесса не является потенциальным «окном» для проникновения коррупции в высший судебный орган страны, поскольку отсутствие публичности и гласности во все времена являлось питательной средой для возникновения злоупотреблений.
Кроме этого, при рассмотрении судебной коллегией ВАС РФ надзорной жалобы основанием для принятия судьями решения (передавать дело в Президиум ВАС или нет) является статья 304 АПК РФ; в большинстве случаев в передаче дела заявителю отказывают в связи с отсутствием в оспариваемых судебных актах нарушения единообразия в толковании и применении арбитражными судами норм права.
Формулировка закона о единообразии в толковании и применении норм права является «каучуковой», под которую можно «подогнать» отказ в удовлетворении надзорной жалобы с любыми доводами. Что означает формулировка «единообразие в толковании и применении норм права»?
В Российской Федерации официально не существует прецедентного права и поэтому при применении судами норм права делать ссылку на конкретные ранее принятые судебные акты по аналогичным делам недопустимо. Если же исходить из статьи 127 Конституции РФ и абз.1 пункта 1 статьи 13 Федерального конституционного закона «Об арбитражных судах в Российской Федерации», то единообразие в толковании и применении норм права может формировать только Пленум ВАС РФ в принимаемых им постановлениях. Данные постановления являются официальными актами толкования и применения норм права и обязательны к применению всеми арбитражными судами.
Однако при рассмотрении каждого дела судебная коллегия ВАС РФ, не мотивируя своё решение со ссылкой на конкретное постановление Пленума ВАС РФ, принятое по данному вопросу, лишь указывает на факт отсутствия нарушения единообразия в толковании и применении норм права в оспариваемых судебных актах.
Кроме того, не по всем возникающим в арбитражной практике вопросам имеются официальные акты толкования и применения права. Как быть тогда? На этот вопрос АПК РФ ответа не даёт. Поэтому в этом случае интерпретация судебной коллегией ВАС РФ термина «единообразие» становится совсем свободной и не требующей никакой мотивации.
Более того, основанием обжалования судебных актов в порядке надзора является неправильное применение арбитражными судами, принявшими акты, норм материального права или норм процессуального права.
В то же время основанием для отмены вступивших в законную силу судебных актов в порядке надзора является, в том числе, при нарушении оспариваемыми актами «единообразия в толковании и применении норм права».
В этой связи возникает вопрос о соотношении в правовом плане оснований для подачи жалобы и для её удовлетворения. Если эти понятия являются идентичными, то об этом необходимо указать в законе, а если различными, то требуются - либо внесения изменений в АПК РФ, либо разъяснения Пленума ВАС РФ.
Изложенное выше, является лишь общим анализом такого сложного социального явления как коррупция, требующим объективного определения всех его аспектов на законодательном уровне.
